Истории о том, как менеджеры банков вдруг превращаются в их владельцев - не редкость в России. Тем более, если речь идет о бывших опорных банках опального ЮКОСа. Не является исключением и банк «Траст», вовлеченный в конфликт между бывшим владельцем и директором доверительного общества. Разумеется, конфликт сопровождается традиционными для страны персонажами: следователями, «отжимающими» у банкиров и британскими судьями.

Как сообщают «Ведомости» , в октябре 2012 г. бывший совладелец банковской группы «Траст» Олег Коляда подал иск к бывшему партнеру Илье Юрову в Высокий суд Лондона . Он утверждает, что его друг и коллега Юров нарушил условия трастового договора, заключенного с ним в 2006 г.

Коляда утверждает в иске, что был одним из пяти основных акционеров банковской группы «Траст», в которую входили национальный и инвестиционный банки «Траст».

Банк «Траст» был создан в результате слияния одноименного инвестбанка и «Менатеп СПб». До 2004 г. 68,4% акций инвестбанка «Траст» и 99,6% акций «Менатепа» (позже - нацбанк «Траст») принадлежало МФО «Менатеп». В июне 2005 г. менеджеры банка во главе с Юровым выкупили МФО «Менатеп» у GML (контролировалась совладельцами ЮКОСа во главе с Михаилом Ходорковским) за $106,8 млн.

Коляда с Юровым и еще тремя финансистами - Сергеем Беляевым, Николаем Фетисовым и Арташесом Терзяном - были в 2006 г. основными акционерами банковской группы «Траст» . 11 декабря 2006 г. Коляда был арестован по делу об обмене фиктивных векселей «Томскнефти» («дочка» ЮКОСа) на векселя нацбанка «Траст». Он был приговорен к 7 годам и 3 месяцам тюрьмы и досрочно освобожден весной 2011 г.

Опасаясь преследования, Коляда в октябре 2006 г. заключил с Юровым соглашение, по которому передал свою долю в кипрской TIB Holdings, контролирующей группу «Траст», в доверительное управление, говорится в иске. Бенефициаром акций, как следует из приведенных в документе выдержек из трастового договора, оставался Коляда, а Юров обещал выполнять его инструкции, действовать в его интересах и не получать никакой прибыли от управления акциями, за исключением годовой комиссии.

По условиям договора Юров мог выкупить акции «не менее чем за $40 млн по официальному курсу Банка России». Для этого он должен был прислать Коляде уведомление о выкупе и в течение месяца перечислить по полученным от него реквизитам $20 млн в рублях, а в течение следующего месяца - еще $20 млн.

Юров прислал уведомление 1 ноября 2006 г. Но, утверждает Коляда, поскольку он не передал Юрову банковские реквизиты и деньги не были перечислены в течение месяца, оно утратило силу. В январе Коляда, говорится в иске, через друга передал Юрову предложение - выкупить акции за $100 млн (примерно такой, по утверждению Коляды, была их рыночная стоимость), продлить трастовый договор либо купить их за $40 млн с условием, что впоследствии Коляда выкупит их за эту же сумму. Затем Коляда узнал от своего адвоката, что Юров выбрал третий вариант и стал договариваться о проведении платежа с его женой. Коляда считал, что все будет сделано в соответствии с договором, и даже наказал жене пользоваться только процентами от полученной суммы, но в ноябре 2007 г. узнал из газет, что Юров перепродал акции третьим сторонам и, по расчетам Коляды, получил за них $100 млн.

Поступив так, утверждает Коляда, Юров нарушил условия договора. По его мнению, фраза о выкупе акций «не менее чем за $40 млн» означает, что он должен был получить сумму, равную рыночной стоимости акций, т. е. не менее $100 млн. Поэтому Коляда настаивает, что все деньги от продажи акций Юровым принадлежат ему, как бенефициару, и требует их возврата.

Юров в ответе на иск утверждает, что в июне 2006 г., когда велось расследование, он пришел к выводу (и считает так до сих пор), что Коляда участвовал в мошенничестве с векселями, и, опасаясь за репутацию банковской группы, попросил уйти его со всех постов и продать свои акции ему самому, Беляеву и Фетисову.

Осенью, когда становилось все более очевидно, что Коляду арестуют, тот заключил с Юровым трастовый договор, в котором был опцион на прямой выкуп последним акций за $40 млн в рублевом эквиваленте, продолжает Юров. Договор, по его версии, понадобился, чтобы незамедлительно вывести акции из-под угрозы ареста правоохранительными органами, а Юров тем временем соберет деньги для их выкупа.

Коляда подписал уведомление о выкупе, но не предоставил в течение месяца банковских реквизитов, указывает Юров, поэтому он стал договориваться с женой Коляды. Ей требовалось время на открытие счета за рубежом (в итоге это было сделано в Латвии), ему - для сбора денег. На все это ушло несколько месяцев, и в конце февраля - начале марта 2007 г. Юров тремя траншами перечислил $40 млн, собранных вместе с Беляевым и Фетисовым, с которыми и разделил полученные акции. Никаких данных Коляде обязательств он не нарушал, заявляет Юров.

По его утверждению, фраза «не менее чем за $40 млн» означает, что, поскольку платеж должен был производиться в рублях по курсу ЦБ, Коляда должен был получить не менее $40 млн рублями «и ни рублем меньше». Что касается оценки Колядой акций в $100 млн, то они не торговались, поэтому оценить их рыночную стоимость было невозможно, а их балансовая стоимость, рассчитанная в сентябре 2006 г. начальником юридического управления инвестбанка «Траст» Андреем Дроздовым, вообще составляла $29,9 млн.

Юров подал встречный иск. Он требует, если претензии Коляды будут удовлетворены и все-таки выяснится, что он, Юров, ошибочно считал, будто может напрямую выкупить акции за $40 млн, и выполнил для этого все условия, возместить ему заплаченные $40 млн (в рублях) плюс проценты.

Юров вчера не подходил к телефону. Представитель «Траста» сказал, что передал Юрову вопросы «Ведомостей», но сам комментировать иск не стал. С Колядой и его женой связаться не удалось. Представитель Bank of America Merrill Lynch (BAML) переадресовал вопросы к менеджменту «Траста» и участникам дела: «Мы не планируем комментировать дело».

Кто покупатель

Долю в TIB Holdings осенью 2007 г. приобрел американский инвестбанк Merrill Lynch (сейчас входит в BAML). Тогда же начался процесс объединения двух банков в национальный банк «Траст». В результате BAML получил 10% в объединенном банке. Банки раскрывали, что акции новому инвестору продали пропорционально своим долям Юров, Беляев и Фетисов.

Может вздохнуть свободно. Украина не будет выдавать банкира, против которого на родине выдвинуто обвинение в присвоении 14 млрд рублей. Это стало понятно после решения Апелляционного суда Киевской области, чей вердикт теперь уже невозможно оспорить. Хотя поначалу ситуация складывалась не самым благоприятным образом: эмигрант был задержан в аэропорту Борисполь, доставлен в изолятор города Белая Церковь - там традиционно содержатся лица, которыми Украина и Россия меняются в рамках конфликта на Донбассе. Но дальше все пошло как по маслу. Бориспольский районный суд отказался арестовывать Юрова, а после того, как апелляционная инстанция отклонила протест прокуратуры на решение суда, исчезли последние шансы на экстрадицию. Сам Юров намерен еще некоторое время провести в Киеве, после чего отбыть обратно в Лондон. Суд принял решение исключительно по формальным основаниям: якобы украинские правоохранители не смогли идентифицировать личность Юрова. На самом деле на Украине у экс-владельца «Траста» есть много друзей и покровителей, способных повлиять на настроения судей. Один из которых - банкир, политик и кондитер (популярная для украинской элиты профессия) Владимир Авраменко .

Судье Владимиру Говорухе хватило двух часов для того, чтобы вынести решение в пользу бывшего акционера "Траста". Илья Юров прибыл в суд в сопровождении двух адвокатов, всем своим видом демонстрировал полное спокойствие и уверенность, подтверждая свои ранее брошенные слова о том, что все обвинения - "ерунда". Выяснилось, что последние дни бывший председатель совета директоров "Траста" находился в одной из лучших киевских частных клиник, где один день пребывания стоит более $150. Ожидания экс-банкира были оправданны. "Суд оставил без удовлетворения жалобу прокуратуры", - объявил Говоруха. Чем он руководствовался при вынесении решения, осталось неясным, так как была оглашена лишь резолютивная часть, а мотивировочная будет позже. Услышав слова судьи, Илья Юров перекрестился и вместе со своими адвокатами вышел из зала заседаний. При этом он лишь кратко бросил, что едет к семье в Лондон, не назвав дату предполагаемого отъезда и отказавшись от каких-либо комментариев.

Юров был задержан киевскими пограничниками 20 ноября в аэропорту Борисполь, куда прибыл из Лондона по "личным делам". На паспортном контроле он предъявил документы на имя гражданина Кипра. Бизнесмена остановили для дополнительной проверки, а потом задержали. Илья Юров заявил, что плохо себя чувствует, и вызвал для себя скорую из частной клиники. Позже суд отказался взять Юрова под стражу, так как не была установлена его личность: данные кипрского паспорта не совпадали с ориентировкой Интерпола. Но у украинских властей все же была возможность арестовать беглого банкира. Несмотря на сложные отношения между двумя государствами, контакты правоохранительных органов, касающиеся розыска преступников, сохранились. МВД и Генпрокуратура РФ, как инициаторы розыска Ильи Юрова, были оперативно проинформированы о задержании в Борисполе. Российское надзорное ведомство сразу стало готовить для украинской прокуратуры документы о личных данных Юрова, подтверждении вины и необходимости экстрадиции. Однако суд дал прокуратуре всего пять дней на апелляцию, до рассмотрения которой экс-главе "Траста" запретили покидать пределы Украины, а сам он находился под надзором правоохранительных органов. В результате нужный пакет материалов подчиненными Юрия Чайки, судя по всему, так и не был отправлен.

Источник, близкий к генеральному прокурору Украины Юрию Луценко , заявил, что, по его мнению, "были все возможности для обжалования решения суда и для принятия решения об аресте Ильи Юрова". Теперь Юров сможет покинуть пределы Украины, так как решение Апелляционного суда Киевской области не подлежит обжалованию. Впрочем, сам Юров не намерен спешно вылетать из Киева.

Расследование в отношении Ильи Юрова, а также членов совета директоров "Траста" Николая Фетисова и Сергея Беляева началось по заявлению Центробанка после того, как банк "Открытие" в 2014 году приступил к его санации, на которую из бюджета было выделено 127 млрд рублей. Размер дыры в балансе банка составлял 114 млрд рублей, и при этом усматривались признаки вывода активов. В апреле прошлого года ГСУ ГУ МВД по Москве возбудило уголовное дело о "мошенничестве в особо крупном размере" (ч. 4 ст. 159 УК РФ), обвиняемыми по которому и стали Юров, Фетисов и Беляев, успевшие скрыться за границей. Им, а также арестованным в Москве экс-председателю правления банка Олегу Дикусару и бывшему финдиректору Евгению Ромакову вменили в вину участие в хищении различными способами более 14,6 млрд рублей. Дело двух последних выделили в отдельное производство, и сейчас оно уже рассматривается в Басманном райсуде.

Что касается «личных дел», которые Юрову так срочно понадобилось порешать на берегах Днепра, то они могут касаться украинского клона банка «Траст», совладельцами которого в 2014 году числились все те же Юров (44%), Фетисов (28%) и Беляев (28%). Банк «Траст» (Украина) формально не связан с российским «Трастом», причем украинский банк все еще является проблемным должником «Траста» (Россия) по депозитам, размещенным еще при прежних акционерах российского банка. В 2016 году Фетисов и Юров продали свои доли украинскому предпринимателю Владимиру Авраменко - совладельцу кондитерского холдинга «АВК», бывшему депутату от Партии регионов и обладателю 86-й позиции в рейтинге самых богатых украинцев. Не исключено, что киевский вояж Юрова связан с этими операциями. К тому же украинский «Траст», в отличие от своего российского тезки, чувствует себя прекрасно. Недавно он принял решение увеличить капитал на 180 млн гривен, разместив акции в пользу как нынешних акционеров, так и кипрской компании Flexinvest, действующей в интересах Авраменко.

****

Прокурор Буксман перемудрил с наследством Юрова

С момента, когда Генпрокуратура направила в ЦБ письмо по заявлению Альфа-банка , участвовавшего в повторном конкурсе на санацию банка «Траст» (наравне с действующим санатором «ФК Открытие») и усмотревшего нарушения в процедуре проведения конкурса, прошло более двух месяцев. 21 сентября газета «Ведомости» со ссылкой на письмо первого заместителя генпрокурора Александра Буксмана председателю ЦБ Эльвире Набиуллиной сообщала: «Генпрокуратура рассмотрела обращение предправления Альфа-банка Андрея Соколова, обнаружила нарушения при отборе инвесторов к повторному конкурсу на финансовое оздоровление «Траста» и предложила Центробанку отменить отбор и отстранить от него нынешнего санатора банка - «Открытие Холдинг» . Как показал неофициальный опрос сторон, задействованных в этой процедуре, с сентября ситуация изменилась, но не сильно.

Конкурс официально не отменен, банк «Открытие» никаких уведомлений об этом не получал, но и вопрос выделения новых денег или смягчения условий ранее полученного финансирования по результатам проведенного конкурса также не поднимался», - рассказывает один из источников, близкий к указанным банкам. «Вопросы от прокуратуры в ЦБ поступали, но сколь-либо серьезных последствий это не возымело, - добавляет другой собеседник, знакомый с ситуацией в Банке России. - Единственное, что произошло, - ЦБ написал ряд документов, регламентирующих процедуру санации, и в том числе внесения изменений в первоначально утвержденные планы финансового оздоровления санируемых банков, до сих пор этих регламентов у ЦБ не было». Правда это регулятор должен был сделать, не дожидаясь ситуации с «Трастом», поскольку это предполагалось поправками в закон о банкротстве (регламентирует также и санацию банков), внесенными еще в конце 2014 года.

С результатами нормотворческих усилий Банка России - пока единственным заметным следствием общения с Генпрокуратурой - можно ознакомиться на сайте регулятора. В частности, неделю назад там для экспертизы на коррупциогенность и публичного обсуждения был опубликован проект указания Банка России «О порядке утверждения Банком России плана участия государственной корпорации «Агентство по страхованию вкладов» в осуществлении мер по предупреждению банкротства банка, изменений, вносимых в план участия государственной корпорации «Агентство по страхованию вкладов» в осуществлении мер по предупреждению банкротства банка... согласования Банком России ... изменений, вносимых в план участия государственной корпорации «Агентство по страхованию вкладов» в урегулировании обязательств банка...». Согласно этому документу, утверждение изменений, вносимых в план санации, или отказ во внесении этих изменений осуществляется комитетом банковского надзора Банка России, а если речь идет о дополнительных средствах - еще и советом директоров ЦБ. При этом, согласно проекту, решение принимается в течение десяти дней с момента получения документов от АСВ.

Борьба за смету

«Открытию» с «Трастом» это, скорее всего, не поможет. По некоторым сведениям, результаты конкурса были направлены в ЦБ еще до вопросов Генпрокуратуры. И после ситуации с претензиями Альфа-банка ситуацию попросту «подвесили». «Ничего удивительного: поскольку ранее процедура проведения повторного конкурса на санацию, в том числе для выделения дополнительного финансирования, не была никак регламентирована, никаких действий формально предпринимать ЦБ не обязан, - рассуждает партнер «Ионцев, Ляховский и партнеры» Игорь Дубов. - Новый порядок пока находится в стадии проекта, но и он, согласно общему правилу, скорее всего, не будет действовать задним числом, а значит, без доброй воли ЦБ ничего не изменит в подходе к санации «Траста».

Официально итоги привлечения Генпрокуратуры к указанному вопросу заинтересованные стороны не комментируют. На запросы СМИне ответили ни Генпрокуратура, ни Банк России, ни Альфа-банк. В «Открытии» ограничились ранее уже звучавшим комментарием: «Мы принимаем участие в повторном конкурсе. Конкурс не завершен, до его окончания мы не даем дополнительных комментариев», - заявили в пресс-службе «Открытие Холдинга». «Не исключено, что сторонам действительно нечего сказать, - говорит Игорь Дубов. - До сих пор так и остается непонятным, в какой форме прозвучали претензии от прокуратуры - официального представления или просто письма. Последнее не требует каких-то радикальных действий. Ответом на него вполне может быть обоснование Центробанком правоты своей позиции».

Дайте "Открытию" еще больше денег

ЦБ принял решение о санации «Траста» в декабре 2014 года. Тогда же банк «Открытие» выиграл первоначальный конкурс на санацию «Траста», а «Открытие Холдинг» получил на его оздоровление 127 млрд рублей кредитов от Банка России. В том числе благодаря операциям "Открытия" дыра в «Трасте» выросла. В декабре 2015 года «Открытие» обратился в главе ЦБ Эльвире Набиуллиной за дополнительным кредитом в 50 млрд рублей, который не был утвержден первоначальным планом санации.

Однако уже в начале 2016 года глава АСВ Юрий Исаев заявил, что давать дополнительного финансирования санаторам без конкурса нельзя. Банк России решил провести повторный конкурс, где кроме «Открытия» участвовал Альфа-банк Михаила Фридмана и Петра Авена. Результаты конкурса официально не оглашались. В начале сентября Альфа-банк сообщил, что принял решение отозвать свою заявку на участие в конкурсе по причине «несоответствия проведения повторного конкурса... требованиям действующих актов [на тот момент это были акты АСВ]». По мнению Фридмана и Авена, повторный конкурс возможен только в случае неудачной санации и не предполагает участие действующего санатора в конкурсе.

«Кошельки» Набиуллиной

Итоговая позиция прокуратуры, а она должна быть известна по крайней мере заявителю (согласно инструкции Генпрокуратуры о порядке рассмотрения обращений, они разрешаются в течение 30 дней со дня их регистрации в органах прокуратуры, а не требующие дополнительного изучения и проверки - в течение 15 дней, если иное не предусмотрено федеральным законодательством).

Не добавляет определенности ситуации затеянная летом реформа действующего института санации: до сих пор непонятно, будет проходит санация с помощью АСВ или без нее. Отдельную сумятицу вносят и недавние кадровые решения в ЦБ. После ухода из Банка России курировавшего санацию зампреда Михаила Сухова контролировать процесс будет первый зампред Дмитрий Тулин , ранее отвечавший за ДКП. Ему еще только предстоит отладить процессы. Профильный департамент лицензирования деятельности и финансового оздоровления кредитных организаций, как сообщает РБК , будет расформирован.

Напомним, что санация банка «Траст» должна была обойтись государству в рекордные 127 млрд рублей. Учитывая известные странности, связанные с определением санатора, эксперты начали говорить о личной заинтересованности в «Открытии» со стороны руководителей Центробанка и лично Эльвиры Набиуллиной . Тем более, что совладельцем «Открытия» долгое время являлся Анатолий Чубайс , который ещё два десятилетия назад свёл работавшую с ним молодую чиновницу Набиуллину с главным акционером «Открытия» Вадимом Беляевым и его коллегами. Будущая глава ЦБ, например, подружилась с генеральным директором «Открытия» Рубеном Аганбегяном . Этот преуспевающий финансист, его отец - академик Абел Аганбегян и лично Эльвира Набиуллина вместе выпустили сборник «Гайдаровский форум-2012». Наиболее прочные коммерческие связи у главы ЦБ образовались с Беляевым, который имеет репутацию личного «кошелька» главы ЦБ.

По словам зампреда ЦБ Михаила Сухова, клиенты забрали из банка более 3 млрд рублей и банк уже не мог исполнять поручения клиентов в полном объеме («Интерфакс»). По данным источника, близкого к банку, отток был значительно больше 3 млрд, но менее 10 млрд рублей. Всего «Траст», по данным его отчетности, привлек у населения более 144 млрд рублей, что составляет 61% от обязательств банка при капитале 29 млрд рублей. С этой недели банк повысил ставки по вкладам до 21% годовых в рублях и 8% в валюте.

«О проблемах банка известно давно: у него невысокий норматив достаточности капитала — 10,76% (необходимый минимум — 10%), а также низкодоходные активы. Если бы не отток вкладов, банк еще долго мог держаться на плаву», — говорит гендиректор «Эксперт РА» Павел Самиев.

«В этом парадокс нашей банковской системы: все «дырявые» банки нормально работают до тех пор, пока однажды не прочитаешь на сайте Центробанка — санация, временная администрация или отзыв лицензии. А до этого все работает замечательно», — отмечает один из бывших менеджеров «Траста».

Для спасения «Траста» ЦБ через Агентство по страхованию вкладов (АСВ) предоставит банку 30 млрд рублей. В ближайшие дни АСВ определится с санатором банка, на оздоровление которого есть несколько претендентов. Среди них есть официально заявившие о своих намерениях МДМ-Банк и Бинбанк, а также, по данным источников, Промсвязьбанк и ФК «Открытие».

Источник, близкий к совету директоров «Траста», надеется, что помощи в размере нескольких миллиардов рублей будет достаточно, чтобы восстановить ликвидность. Однако Сухов заявил, что отчетность банка недостоверна и величина его активов существенно меньше величины обязательств. Следовательно, сумма, которую получит санатор, может увеличиться.

В пресс-службе «Траста» Forbes пояснили, что банк обратился к регулятору за финансовой поддержкой по итогам проведенных консультаций с ЦБ. Однако в АСВ заявляют, что решение о санации банка принято по инициативе ЦБ. Сухов утверждает, что акционеры банка не изъявили желания каким-либо образом в дальнейшем принимать участие в судьбе и деятельности банка.

Источники Forbes говорят, что Юров давно обосновался в Лондоне и в последнее время нечасто бывает в России.

Крупнейшие владельцы банка — глава совета директоров Юров, а также члены совета Николай Фетисов и Сергей Беляев. Банк «Траст» они создали на базе банковских активов ЮКОСа, выкупленных еще в 2004 году.

На прошлой неделе они планировали докапитализировать банк, завершив допэмиссию на 3 млрд рублей. В оплату акций вносили офисное здание на улице Спартаковская, арендуемое банком. Однако ЦБ отказался утверждать итоги размещения исходя из проведенной оценки здания. В итоге собранный в субботу в срочном порядке совет директоров утвердил новую оценку, которая оказалась менее 1,4 млрд рублей, из-за чего количество размещенных акций снизилось вдвое.

Это не первое странное размещение дополнительных акций в этом году. В конце марта «Траст» провел первичное размещение акций на Московской бирже на сумму 3,1 млрд рублей. Основную часть выпуска приобрел бывший руководитель департамента долговых инструментов «Траста» Пьотр Пьека (8,5%). Допэмиссия сопровождалась сопоставимым по размеру увеличением кредитов нерезидентам, что часто является свидетельством ненадлежащего формирования капитала. Однако тогда в банке это объяснили совпадением — была проведена конвертация валютного долга в рубли, не имевшая отношения к эмиссии акций.

Выпуск акций не помог банку решить проблемы: норматив достаточности основного капитала так и не превысил 5,5%. ЦБ требует соблюдать этот норматив на уровне не менее 5%, а к тем, кто недотягивает до 5,5%, проявляет повышенное внимание. Всего в этом году семь банков время от времени недотягивали до заданного уровня, причем банк «Траст» — постоянно.

Настораживала и отчетность банка по МСФО. Аудиторы «Делойт» в заключении за 2012 год обращали внимание, что в 2010-2011 годах банк выдал почти 9 млрд рублей по нерыночной ставке в среднем 7%. В то же время средняя ставка по привлеченным средствам клиентов в «Трасте» была гораздо выше — 11,6%. В пресс-службе экономического смысла раздачи денег объяснить не могли, но настаивали, что заемщики не связаны с банком и акционерами, а кредиты возвратные и обеспечены залогом недвижимости.

«Эти кредиты — «закольцованные» убытки и капитал», — говорит источник, хорошо знакомый с внутренней отчетностью «Траста». По его словам, плохие активы банк переводил на свои специальные, не консолидируемые в отчетности компании. Активы они приобретали через «компании-прокладки» на кредитные средства самого банка. Это самый простой способ, который банки используют при рисовании отчетности, — таким образом можно спрятать убытки или фиктивно увеличить капитал. Основные убытки 2010-2011 годов, по словам собеседника Forbes, связаны с розницей — банк неудачно начал масштабную выдачу кредитов в торговых сетях и кредитов наличными.

Другая странность, на которую обратил «Дейлот» в примечании к отчетности за 2013 год, — оценка банком рисков ликвидности. Партнер «Делойт» Екатерина Пономарева указала, что способность банка продолжать свою деятельность зависит от сохранения клиентской базы. Разрыв ликвидности между активами и обязательствами сроком до года достиг гигантских размеров — 40% (58 млрд рублей) на начало 2013 года и 54% (89 млрд рублей) на начало 2014-го. По данным Forbes, это худший показатель среди банков в Топ-50, а тревожным банковские аналитики считают показатель в 30%.

Банк же писал в отчете, что на самом деле отрицательного разрыва ликвидности у него нет. По расчетам банка, недостаток ликвидности мог быть замещен финансированием в ЦБ под залог бумаг на сумму почти 7 млрд рублей, а также средствами новых вкладчиков.

«Большой разрыв ликвидности образовался потому, что «Траст» короткими средствами вкладчиков до года финансировал «длинные» убытки. Стоило только вкладчикам забрать деньги, и банку пришел конец», — говорит источник Forbes.

По его словам, не имеющий капитала банк может существовать очень долго. Чтобы обслуживать депозитный портфель объемом 120-140 млрд рублей, банку нужна ликвидность объемом всего 8 млрд рублей для кассы и банкоматов, поясняет собеседник Forbes.

Сухов оценил вчера дыру в капитале «Траста» в десятки миллиардов рублей и заявил, что это может стать поводом для обращения в правоохранительные органы.

«Я сделал выводы, что оценка АСВ – совершенная ахинея»

Илья Юров утверждает, что они с партнерами по «Трасту» лишь хотели передать «Открытию» бенефициарные права за $50 млн, но холдинг настоял на санации стабильно работающего банка

– Насколько вы сами погружены в судебные процессы держателей нот? Может быть, помогаете им? Чем это закончится, на ваш взгляд?

– В начале 2015 г. представители группы держателей нот связались с нашими русскими адвокатами. Они приезжали к нам в Великобританию на встречу. К сожалению, у нас нет информации [о действиях новой администрации банка]. Я поделился с ними соображениями как финансист и как человек, который представляет более-менее экономику процесса.

– «Открытие» в ответ на наш запрос указывало, что какая-то часть выпуска есть у вас и ваших партнеров, возможно, в ваших офшорных компаниях.

– Ни у меня лично, ни у структур, связанных со мной и моими партнерами, ни у наших близких и дальних родственников нет этих нот и никогда не было.

Единственная связь, которая осталась у меня сейчас с «Трастом», кроме судебных разбирательств, – это те самые $50 млн, которые мне обещали выплатить.

Доли моя и моих партнеров размыты «Открытием». Мне напрямую принадлежало в Национальном банке «Траст» 4% с небольшим, они теперь превратились в десятитысячные доли процента. Но поскольку я по-прежнему акционер, «Открытие» присылает мне много интересных материалов с собраний акционеров, которые я могу использовать в судебных процессах как доказательства своей правоты.

– Из судебных материалов следует, что вы пытались продать офшоры структурам, связанным с «Фосагро». Что за отношения у вас с этой компанией? Вы давно знакомы с владельцем «Фосагро» Андреем Гурьевым?

– Я знаю его со времен ЮКОСа. Понятно, что он был там небожитель, а я работал аналитиком, но тем не менее мы познакомились. С «Фосагро» банк активно начал работать где-то с 2005–2006 гг. Тогда Инвестиционный банк «Траст» помогал «Фосагро» выходить на международные рынки капитала, возникли хорошие рабочие взаимоотношения, которые привели к тому, что начиная с этого времени «Фосагро» вкупе с такими компаниями, как Магнитка и «Северсталь », стала одним из крупнейших кредиторов «Траста». Практически с первых выпусков «Фосагро» активно откликалась на предложения по покупке нот.

Уже после сделки с «Открытием» мы по инициативе «Фосагро» начали переговоры по продаже им единственного оставшегося у нас в России коммерческого проекта – торговой недвижимости в Москве, 20 небольших зданий, которые сданы в долгосрочную аренду германской компании Billa. Компании, владеющими ими, – Willow River и RCP всегда были заемщиками банка: у них кредит примерно на 4 млрд руб. Мы сначала пытались эту недвижимость перезаложить, чтобы увеличить капитал банка, с 2013 г. решили продать. В августе 2015 г. переговоры с «Фосагро» завершились подписанием сделки.

– То есть сейчас эти компании уже не ваши?

– Это хороший вопрос. Как раз вот тут началась открытая фаза нашего противостояния с «Открытием», примерно с августа 2015 г. нам начали предъявлять обвинения [в попытке вывести активы]. В ноябре 2015 г. «Открытие» заключило соглашение с трастовым управляющим этих компаний Беном Уорсли. Управляющий им тогда сказал: у компании нет денег, поэтому заберите имущество, т. е. объекты недвижимости. В результате «Открытие» получает все, мы остаемся ни с чем. Уорсли отказался от завершения сделки с «Фосагро», и примерно 11 февраля 2016 г. был выдан запрет на отчуждение этого имущества. Мы подали в суд на Кипре иск к этому трастовому управляющему, аргументируя его тем, что он с ноября 2015 г. действовал исключительно в интересах «Открытия», и добились его отстранения в апреле 2016 г. Наши оппоненты в России сейчас в судах пытаются увеличить сумму кредитов этих компаний, взятых в «Трасте». Как я понимаю, у них был план предъявить все кредиты сразу к досрочному погашению.

– Вы обращались в правоохранительные органы по поводу этой истории?

– [Если на Кипре, то] по действующему кипрскому законодательству я не имею права давать кому-либо такую информацию.

– А в России?

– Я весной 2016 г. написал заявление в Следственный комитет России.

– И какой был ответ?

– Меня не уведомляли о возбуждении дела или других действиях. Еще летом я написал обращение в прокуратуру по поводу истории с санацией. Меня пока не уведомляли о том, что приняты какие-то меры. Повод написать это обращение у меня появился, когда я наконец увидел акт проверки ЦБ, где были проанализированы все активы «Траста», включая кредиты связанным компаниям. Там по рознице возникает непонятно откуда сначала 45 млрд руб. провизий, по корпоративным кредитам – 30 млрд руб. и т. д.

– Альфа-банк тоже очень недоволен тем, как идет санация, и тоже послал заявление в прокуратуру на процедуру проведения конкурса. На рынке существует мнение, что вы работаете здесь в связке с Альфа-банком. Как вы можете это прокомментировать?

Дело о хищении и просроченные кредиты

– Что вы можете сказать об уголовном деле по ч. 4 ст. 160 УК РФ («хищение чужого имущества организованной группой в особо крупном размере»), по которому проходят бывшие сотрудники «Траста»?

– Двум несчастным парням, которые сидят уже год в тюрьме, и мне вменяют похищение денег «Траста» посредством выдачи кредитов. Один из ребят, Женя Ромаков [Евгений, бывший финансовый директор «Траста»] – честнейший человек и профессионал, мы его наняли в банк в 2013 г. Новые владельцы оставили его финдиректором и арестовали прямо из кабинета – это верх цинизма. Второй – [бывший] директор дирекции казначейства «Траста» Олег Дикусар. Сам факт выдачи кредитов является фактом хищения, потому что вот эта компания принадлежит якобы не банку, а Юрову.

– Кредиты, о которых идет речь в уголовном деле, погашены?

– Как я понимаю, речь идет о выдаче кредитов двум компаниям – Erinskay и Baymore. Как раз по последней в российском суде есть показания, что банк не только получил возмещение, но и заработал 4 млрд руб. на реализации ценных бумаг, заложенных этой компанией. А менеджеры обвиняются в том, что кредиты не были погашены на 25 декабря 2015 г. (в октябре – декабре 2015 г. «Траст» добился судебных решений о взыскании с Baymore в сумме 7,1 млрд руб., в октябре 2016 г. – о взыскании 553 млн руб. с Erinskay. – «Ведомости»).

– Что еще вменяется этим менеджерам?

– Дикусар обвиняется в том, что ценные бумаги, принадлежащие «Трасту», были переведены из депозитария на Бермудах в депозитарий кипрской компании. По версии [члена правления «Открытие холдинга» Дмитрия] Попкова (и следствия. – «Ведомости»), эта компания связана не с банком, а со мной и моими партнерами. А раз компания не банка, то деньги похищены. Никто не изучает отчет по этим облигациям, были ли они погашены.

– А что это за кредиты, которые новые собственники оценивают в ноль?

– Наиболее яркий пример – кредит в 1 млрд руб., выданный компании «Стивилон» под залог земли в Геленджике (30 га на первой линии у моря, неподалеку от дач патриарха и [президента Владимира] Путина) с разрешениями на строительство. Там уже построена первая очередь из 15 вилл. Они говорят: да, компания функционирующая, хотя принадлежит не банку, а Юрову, а залог, который там есть, по нашему мнению, намеренно переоценен. Мы считаем, что они занижают оценку стоимости. Вот мы считаем, что вся эта земля стоит – не помню сколько, пускай 4 млн руб. Что они делают? Берут решение АСВ, которое подписывает г-жа Доленко, сотрудник «Открытия», говорят: «Залог – 4 млн руб., кредит на 1 млрд руб., значит, убытки». Вот их подход. Вопрос, кому принадлежит «Стивилон», важен с позиции объема операций со связанными сторонами, а именно – выполнения нормативов ЦБ, но неважен с точки зрения экономической сути транзакций. Это кредит под залог физического актива. А «Открытие» говорит: стоимость актива ничтожна. Точка («Траст» подал заявление о банкротстве «Стивилона», суд признал требования банка на 4,6 млрд руб. по кредиту 2010 г. обоснованными и ввел в компании процедуру наблюдения. Сам «Стивилон» подал иск к Black Coast по взысканию около 1 млрд руб. по займу 2010 г. – «Ведомости»).

– Просроченные кредиты юрлицам на 1 января 2015 г. оценивались чуть больше чем в 3 млрд руб., а на 1 января 2016 г. – уже в 56 млрд, с просроченными кредитами физлицам похожая история: рост за тот же период – с 17 млрд до 38 млрд руб. Что произошло?

– Новая администрация ввела мораторий с 25 декабря на перевод денег, на платежи. С января 2015 г. первым в «Трасте» начали сокращать отдел по взысканию задолженности с физлиц. Все работавшие в нем 300 человек были уволены. В моем понимании, там идея была такая: прийти в банк, создать максимальную видимость того, что все плохо, получить как можно больше денег [на санацию].

– Просрочка по кредитам в «Трасте» начала расти еще в 2013 г.

– В 2013 г. у нас в стране произошел социальный дефолт. Это когда заемщики теряют возможность обслуживать кредиты не потому, что становятся мошенниками, а потому, что у них меняется социальный статус: увольняют одного из членов семьи, сокращают зарплаты и т. д. С этим столкнулись все банки, которые работали в розничном сегменте в регионах. В 2014 г. уже война началась, санкции, борьба за кредитные ресурсы, двукратная девальвация рубля, там очень много чего происходило.

– Но в отчетности за 2014 г. просроченная задолженность составила всего 17 млрд руб.

– Это надо смотреть правила бухгалтерского учета. Управленческая отчетность, которая предоставлялась совету директоров, содержала другую цифру – около 40 млрд руб. кредитов физлицам, которые к концу 2014 г. допустили одну или более просрочек.

– Это не та отчетность, которая публикуется и отправляется в ЦБ? Из опубликованной отчетности этого не видно.

– В ЦБ отправляется бухгалтерская отчетность, она же и аудируется.

– В марте 2015 г. Алексей Симановский, тогда первый зампред ЦБ, в ответе на депутатский запрос указывал, что в «Трасте» была автоматическая программа реструктуризации просроченной задолженности без ведома клиентов, которая не позволяла определить реальный уровень просрочки. Была выявлена такая фальсификация отчетности на 22 млрд руб.

– Фальсификация отчетности – уголовно наказуемое деяние. Соответственно, если г-н Симановский утверждает в своем письме, что в «Трасте» была фальсификация отчетности, отчего же он не нашел возможности написать заявление в органы? Я про такие заявления не знаю. Я знаю, что 22 млрд из 120 млрд руб. кредитов физлицам в отчетности были де-факто реструктурированы.

– Возможно, они отражались в отчетности как реструктурированные кредиты, а не как просроченные именно для того, чтобы по бумагам все было красиво?

– В «Трасте» существовала программа реструктуризации задолженности. После социального дефолта это совершенно естественно. Когда ты понимаешь, что у тебя группа заемщиков потеряла способность возвращать кредит, у тебя есть два варианта: или идти их банкротить, или помочь им выбраться. Если тебе ухудшают условия кредита, это плохо, а если, например, дают год каникул – не понимаю, что в этом плохого.

– А почему вы считаете, что кредиты компаниям банка не имели риска? У ЦБ даже есть отдельный норматив, ограничивающий кредитования связанных сторон.

– Смотрите: банк, например, решил приобрести 10 млрд руб. облигаций федерального займа (ОФЗ). Это базовый риск, который банк на себя принял. Какая разница, он приобрел он бумаги на свой баланс или на баланс связанной с ним компании, а этой компании дал кредит под залог ОФЗ? Никаких дополнительных рисков нет.

– А если такая компания вкладывает деньги не в ОФЗ, а в кредиты?

– Тогда банк должен сначала решить, что этот риск для него возможен. Нет разницы, банк выдал кредит своей компании, а та выдала кредит другой компании или банк прокредитовал эту конечную компанию напрямую.

– Почему все-таки нельзя было кредитовать напрямую?

– Банкам по нормативам нельзя было владеть пакетами акций больше 19% в небанковских учреждениях. А при реструктуризации кредитов «Траст» брал не только землю компаний, но и акции. (Нет никаких ограничений и запретов банкам владеть больше чем 19% небанковских организаций – есть только требования о согласовании антимонопольным комитетом и к нагрузке на капитал – из него вычитается сумма вложений при доле участия банка свыше 51%. – «Ведомости».)

<...>Все компании, связанные с банком, технически допустили дефолт по своим кредитам 25 или 26 декабря 2014 г. из-за моратория, введенного временной администрацией. Как я могу судить по компании Erinskay, в феврале 2015 г. связанные компании начали вновь обслуживать кредиты. Изучить информацию по всем 300 компаниям у меня не было возможности. Судя по данным, которые «Открытие» вынуждено представить английскому суду, 100% денег по Erinskay вернулось в банк и не было похищено.

«Открытие» в английских судебных процедурах утверждает, что компаний, связанных с банком и находившихся под управлением Уорсли, около 300. На конец декабря 2014 г. кредиты связанным с банком компаниям составляли примерно 46 млрд руб., а совокупные активы, валюта баланса «Траста» на то же время составляла 365 млрд руб. То есть доля кредитов связанным компаниям составляла 13% активов по РСБУ. Корпоративные кредиты на конец 2014 г., если я правильно помню, были в районе 60 млрд руб.

– В судебном решении, вынесенном в июле Высоким судом Лондона, судья говорит, что, по вашим словам, банк осуществлял «управление балансом»: как только у «Траста» накапливалась просроченная задолженность, банк передавал проблемные кредиты на баланс офшоров. Вы, по словам судьи, объясняли, что если бы вы не управляли таким образом балансом, то это привело бы к санкциям ЦБ вплоть до отзыва лицензии. Офшоры использовались в том числе для накопления плохих кредитов?

– Судья не понял, что я говорил, к сожалению. В 2008 г., когда наступил кризис и заемщики перестали обслуживать кредиты, у банка было две возможности. Первая – банкротить заемщика, зная, что ничего хорошего из этого не получится. Если все залоги выбросить на рынок, много за них не выручишь. Вторая – забрать залоги, стать бенефициарным владельцем этих компаний и дожидаться улучшения экономической ситуации, чтобы их продать. Если бы банк сразу отразил в отчетности эти убытки, которые, по сути, убытками не являлись, а были, что называется, текущей негативной переоценкой, это могло бы привести к уменьшению капитала банка более чем на 20%, что по нормативам ЦБ влекло за собой отзыв лицензии.

– Но другие банки же отражали плохие кредиты...

– И «Траст» отражал, например, совершенно безнадежные кредиты. В 2009 г. банк отразил, кажется, 18 млрд руб. таких кредитов, и капитал уменьшился в итоге на 7 млрд руб., и в 2008 г. банк тоже отражал убытки. Вот что я говорил в своих показаниях. Я не говорил, что банк фальсифицировал отчетность, чтобы избежать отзыва лицензии. Я сказал, что банк использовал эти компании, чтобы избежать резкого снижения нормативного капитала.

– Сколько кредитов было передано таким образом?

– EY насчитала около 8,9 млрд руб. Я думаю, это заниженная цифра. Моя оценка – 15 млрд руб. по итогам 2008 г. и около 20 млрд руб. за все время. Это реструктуризация.

Представители «Открытия» и банка «Траст»: Информация не соответствует действительности

«Открытие», как санатор «Траста», добилось существенных успехов в судебной работе, направленной на восстановление выведенных из банка активов. В пользу банка приняты решения как в российских судах, так и в Высоком суде Лондона, который вынес решение о замораживании активов бывших акционеров «Траста» на миллионы долларов. При этом судья лондонского суда назвал Траст «финансовой пирамидой» и отметил, что бывшие акционеры банка «получили выгоду от того, что выглядит нечестным управлением неплатежеспособным банком», причем все это было сделано «за счет розничных клиентов банка и в конечном счете за счет российских налогоплательщиков». Мы намерены довести судебные процессы до завершения, чтобы взыскать с бывших акционеров максимальную сумму, это ускорит процесс оздоровления «Траста», сообщил «Ведомостям» член правления «Открытие холдинга» Дмитрий Попков.
Попков и пресс-служба банка «Траст» также ответили на вопросы относительно некоторых утверждений Ильи Юрова.
О том, что «Траст» не нуждался в санации и на ней настояло «Открытие», чтобы получить средства ЦБ
«Информация не соответствует действительности. В декабре 2014 г. «Траст» перестал выполнять обязательства перед клиентами и допустил маржин-колл по репо с ЦБ. Таким образом, для «Траста» существовало два варианта дальнейшего развития событий: или отзыв лицензии и банкротство, или санация. В «Трасте» хранились вклады физлиц более чем на 140 млрд руб. Вклады на 115 млрд руб. не превышали порогового значения в 1,4 млн руб. – в случае падения «Траста» эти средства навсегда бы ушли из фонда страхования вкладов. На санацию была выделена сопоставимая сумма, причем по итогам проекта эти деньги, а также проценты за их использование будут возвращены государству. Было принято наиболее целесообразное с экономической точки зрения решение. Есть еще одна причина, чтобы считать выбор в пользу санации правильным. Декабрь 2014 г. был одним из самых тяжелых периодов для российского банковского сектора. Если бы «Траст», один из крупнейших банков страны, упал, тем более перед длинными новогодними праздниками, то более 1 млн его клиентов могли оказаться без доступа к своим деньгам. Это могло привести к цепной реакции по всей банковской системе». (Дмитрий Попков)
О моратории на исполнение исходящих и входящих платежей, введенном временной администрацией
«Эта информация не соответствует действительности. Для предотвращения вывода средств на компании, подконтрольные бывшим акционерам «Траста», платежи в их адрес действительно проходили дополнительную проверку, а выдача новых кредитов была прекращена – тем самым была остановлена кольцевая схема, использовавшаяся для перекредитования и маскировки ситуации с кредитным портфелем. Входящие платежи принимались в обычном режиме». (Пресс-служба банка «Траст»)
О вознаграждении в $50 млн владельцам «Траста» за «уступку» банка
«Эта информация не соответствует действительности. «Открытие» никогда не было заинтересовано в покупке «Траста». После встречи с Юровым, состоявшейся осенью 2014 г., было понятно, что «Траст» испытывает значительные проблемы и находится фактически в предбанкротном состоянии. Более того, Юров, Беляев и [тогда акционер и президент «Траста» Николай] Фетисов пытались продать «Траст» за $1, но не смогли это сделать, так как банк имел значительную отрицательную стоимость. Зачем «Открытию» было договариваться о покупке за $50 млн актива, реальная стоимость которого равнялась нулю и который никому не был нужен?» (Дмитрий Попков)
О том, что обвинение по уголовному делу бывших сотрудников банка Дикусара и Ромакова связано с выдачей кредитов, которые в действительности были погашены
«Эта информация не соответствует действительности. Кредиты компаниям Erinskay Investments Limited и Baymore Investments Limited не погашены, несмотря на вынесенные в пользу банка судебные решения. При этом шансов на возврат ими средств практически нет – компании не вели реальной деятельности, а их активы равны нулю. Также не возвращены ценные бумаги на сумму более $140 млн, которые были выведены через зарубежные депозитарии (австрийский банк Winter AG и бермудская Edenbury Trading Limited) на основании документов, подписанных Дикусаром. Мы продолжаем пытаться взыскать через суд долг с этих компаний, который существенно вырос за счет процентов и штрафов». (Пресс-служба банка «Траст»)
О том, что просроченная задолженность по розничным кредитам выросла после того, как в «Трасте» стали сокращать отдел по взысканию просроченной задолженности
«Эта информация не соответствует действительности. Значительная часть проблемной задолженности в розничном кредитном портфеле «Траста» была замаскирована бывшими руководителями «Траста» путем применения специальной схемы. Эта схема предполагала «тихую реструктуризацию» проблемной задолженности физлиц – банк автоматически реструктурировал плохие кредиты и устраивал кредитные каникулы на 270 дней. Наличие это схемы официально подтвердил Юров. Между тем применение этой схемы лишь временно скрыло проблемные долги, и, как только она [была] прекращена, «Траст» столкнулся с лавинообразным ростом просроченной задолженности, значительная часть которой расценивается как невозвратная». (Дмитрий Попков)
О контроле «Открытия» над офшорными компаниями – должниками «Траста» и о том, что они специально не платят по кредитам, чтобы показать по ним просроченную задолженность
«Эта информация не соответствует действительности. У «Траста» есть две «дочки» (в России и Швейцарии) и две «внучки» на Кипре. Должником «Траста» являлся 31 офшорный заемщик (группы компаний или отдельные компании), принадлежащий Юрову, Беляеву и Фетисову. К 22 декабря 2014 г. «Траст» выдал этим компаниям (разными способами – кредитами, ценными бумагами, дебиторской задолженностью) порядка 90 млрд руб.
Эти офшорные компании не исполняют свои обязательства по кредитам, так как либо у них нет средств, либо эти средства скрыты лицами, управляющими этими компаниями. Большая часть этих компаний не вела реальной деятельности, а стоимость их активов, по разным оценкам, составляет от 10 млрд до 20 млрд руб., с чем, по-видимому, и связано неисполнение ими обязательств по кредитам. Некоторые компании, принадлежащие бывшим акционерам, такие как TIB Investments и TIB Equities, судились с «Трастом», чтобы не платить по долгам, однако проиграли суды. В общей же сложности у бывших акционеров «Траста» было порядка 300 компаний, в основном офшоров. «Траст» не контролировал и не контролирует эти компании. Подтверждающие это документы предоставлены банком Высокому суду в Лондоне». (Пресс-служба банка «Траст»)
О сотрудничестве с Беном Уорсли
«Банк «Траст» официально сотрудничает с Беном Уорсли на коммерческой основе. Сотрудничество с Беном Уорсли было необходимо для того, чтобы понять комплексную схему, которая была разработана бывшими акционерами для вывода активов, и предотвратить дальнейший вывод активов, а также повысить эффективность работы по восстановлению активов, выведенных бывшими акционерами «Траста» через сеть принадлежавших им офшоров». (Дмитрий Попков)

Кому принадлежат офшорные компании

– С помощью офшоров вы обходили нормативы ЦБ?

– Это не норматив ЦБ, я не понимаю его экономического смысла. Например, когда уже упоминавшийся «Стивилон» в кризис 2008 г. не смог вернуть кредит, но хотел рассчитаться по нему, банк решил забрать его как актив себе, а не банкротить. Была учреждена компания банка, та учредила еще одну, чтобы банк не был прямым акционером, и банк давал этой компании ровно столько денег, чтобы она заплатила «Стивилону». А «Стивилон», получив деньги, погасил часть кредита. Получилось, что банк забрал себе в качестве частичного погашения кредита акции компании-заемщика, но, чтобы соответствовать непонятным требованиям ЦБ, ему пришлось учредить две новые компании – чтобы и здравый смысл был соблюден, и требования ЦБ.

– Были ли все учрежденные по этой схеме компании подконтрольны банку?

– Абсолютно.

– То есть банк не был номинальным держателем этих компаний в пользу акционеров?

– Нет. «Открытие» сейчас судится со всеми офшорами и утверждает, что они принадлежат мне и моим партнерам. Я утверждаю, что этими компаниями реально владел банк. Есть очень простой способ узнать, чья версия верна. Посмотрите: кто представляет в российских судах интересы этих кипрских компаний? В суды ходят представители новой администрации «Траста».

– А кредиты, выданные «Трастом» этим компаниям, обслуживаются? Банк же не может вредить сам себе и не гасить эти кредиты?

– Это идеальный [для новых владельцев] способ показать ущерб – берешь и перестаешь обслуживать свой кредит. И говоришь: «А я не знаю, что это за компании, это не мое».

– Но вы же предлагали передать эти офшоры «Открытию», это следует из ваших показаний на суде в Лондоне. Зачем, если они и так подконтрольны банку?

– Я с первого дня говорил «Открытию», что им очень важно получить права на все компании – как связанные, так и не связанные с банком. И хотя вы сами можете это сделать, мы готовы этому со своей стороны способствовать. «Открытие» делает вид, что ничего об этом не знает.

– Из показаний, данных в Высоком суде Лондона, следует, что вы не договорились с «Открытием» о передаче компаний, потому что не могли решить, на чей баланс их передавать.

– «Открытие» откладывало процесс получения бенефициарных прав на компании. Но сейчас они все эти права получили, это документально подтверждено. Они могли их получить и до этого, но они вступили в права в тот момент, когда заключили договор с Беном Уорсли, который координировал деятельность всех компаний. В этом договоре прописано, что его прямая обязанность – дать им все эти права. В этом договоре не сказано, что это компании акционеров, в нем сказано, что это компании банка. Я и мои партнеры были бенефициарами лишь пяти компаний, три продали в 2015 г., оставили только Willow River и RCP. У «Открытия» такая логика: это компании акционеров, ими управлял Уорсли? Да? Значит, все компании под управлением Уорсли принадлежат акционерам.

– Почему же, когда «Открытие» стало санатором «Траста» и получило доступ ко всей отчетности банка, оно не смогло установить, какие компании напрямую принадлежат банку?

– Все они прекрасно знают – мы им в начале декабря 2014 г. на две недели для due diligence открыли всю отчетность банка. Я могу зачитать мою переписку с [гендиректором «Открытие холдинга» Рубеном] Аганбегяном от 29 декабря. Я ему пишу: «Сорри, что беспокою, но никто не звонит. Надо как можно быстрее решить ряд вопросов. Первое – передача всех внебалансовых активов либо на баланс «Траста», либо куда-нибудь еще. Дальше – проведение действий по джентльменскому соглашению» – имеется в виду перечисление нам денег, возобновление платежей в «Трасте» и т. д.

По моей оценке, бенефициарный контроль над всеми этими компаниями «Открытие» или связанные с ним компании получили весной 2015 г.

После «Траста»

– У вас есть другой бизнес кроме банковского?

– Я давно много времени уделяю гуманитарным и социальным проектам в области спорта, но это скорее затраты. Кроме Нацбанка «Траст» у нас с партнерами было еще две инвестиции: в лесоперерабатывающее предприятие в Сибири в районе Богучанской ГЭС и в коммерческую недвижимость в Москве.

– Лесопереработку вы продали?

– Были вынуждены продать где-то весной 2015 г. очень известной в лесной индустрии компании и зафиксировать убытки. Предприятие вышло на проектную мощность, и его нужно было дополнительно кредитовать, а мы не могли это сделать. «Открытие» пытается сейчас доказать, что это предприятие тоже должно было достаться «Трасту». Мы не можем оценивать это иначе как рейдерскую атаку.



Коммерческий банк
Акционеры (данные на 30 сентября 2016 г.): АО «Открытие холдинг» (99,99%).
Финансовые показатели (на 1 октября 2016 г., данные «Интерфакс-ЦЭА»):
активы – 301,9 млрд руб. (26-е место в рэнкинге), собственный капитал – минус 14,2 млрд руб., нераспределенный убыток – 9,3 млрд руб.
Финансовые показатели (на 1 января 2015 г., данные «Интерфакс-ЦЭА»):
активы – 340,1 млрд руб. (27-е место в рэнкинге), собственный капитал – минус 6,4 млрд руб., нераспределенный убыток – 19,4 млрд руб.
Основан в 1995 г. как банк «Менатеп СПб». В 2005 г. переименован в НБ «Траст», в 2008 г. объединен с Инвестиционным банком «Траст». До декабря 2014 г. банк контролировался Ильей Юровым, Сергеем Беляевым и Николаем Фетисовым. 22 декабря 2014 г. в банке была введена временная администрация (действовала до июня 2015 г.), а в апреле 2015 г. в результате дополнительной эмиссии акций основным владельцем банка стала группа «Открытие».

– Лесопереработка и недвижимость приобретались на кредиты, выданные «Трастом»?

– Изначально да, речь шла о кредитах в десятки миллионов долларов под залог акций этих активов. Кредиты были погашены. На лесопереработку брали еще кредиты у Сбербанка.

– Чем вы сейчас занимаетесь? Почему живете в Кенте?

– Моя семья с 2011 г. живет в Великобритании, мы хотели переехать сюда достаточно давно – ради детей, ради образования. Достаточно тяжело было решиться отдать всех детей в школы-интернаты, хотелось сохранить контакты и влияние на воспитание, поэтому было принято достаточно непростое решение – уехать от родителей, бабушек-дедушек. Но на фоне моего участия в деле Ходорковского и всего прочего это решение было принято. На самом деле до того момента, пока не узнал, что 29 декабря 2014 г. г-жа Набиуллина [Эльвира, председатель Банка России] написала заявление в полицию.

– Как вы узнали о заявлении?

– Кажется, 3–4 декабря мы с партнерами пожали руки Беляеву и Аганбегяну. Начался процесс due diligence, на словах все было хорошо. Я поговорил с [гендиректором АСВ Юрием] Исаевым 12 декабря о том, что санация будет. И у меня была заранее запланирована поездка с семьей в Австралию. Я 14 декабря сел в самолет в «Шереметьево» и улетел. Следующие два дня я по телефону общался со всеми из Австралии – с ЦБ, с Симановским, слышал, что все хорошо, я свожу новых партнеров с клиентами, чтобы переходный период прошел для банка как можно проще. И мне звонит кто-то из членов совета директоров банка и говорит: «Слушай, полная засада, заявление!» Мне его переслали, я сразу стал звонить Беляеву с вопросом, что происходит. Он в ответ: «Не обращай внимания, формальность. Все хорошо». Я в такие формальности не верю – я, кстати, до сих пор обвиняемый по делу Ходорковского. Обвинение в хищении нефти и отмывании денег в составе преступной группы мне предъявили в 2008 г. Мне каждые три месяца присылали сообщения о продлении следствия, хотя срок давности уже давно вышел. В общем, я решил, что сначала я проясню ситуацию, потом буду возвращаться. Оказалось, был не так уж неправ. История с заявлением Набиуллиной ни к чему не привела, в возбуждении уголовного дела было отказано. Там были такие обвинения! Вывод активов, нанесение ущерба банку, вкладчикам и АСВ – полный нонсенс, одновременно все это невозможно. А потом министр внутренних дел [Владимир] Колокольцев приехал на правительственный час в Думу, и один из первых заданных ему вопросов – от депутата-коммуниста из Орла – почему нет посадок по банку «Траст», государство потеряло 127 млрд руб. Колокольцев ответил: «Гарантирую, что в течение недели я в этом разберусь и, если обстоятельства такие, как вы утверждаете, конечно, будет уголовное дело». Дальше начались просто ужасные вещи: людей хватали, сажали. У меня были куплены билеты на 8 января в Москву, но я уже не полетел.

– Какими средствами вы сейчас располагаете?

– Когда «Открытие» получило в лондонском суде решение о замораживании наших активов на $830 млн, мы были обязаны раскрыть наши активы. Оказалось, что все наши активы в совокупности стоят в 20 раз меньше $830 млн. Адвокаты «Открытия» это не оспаривают. У меня задекларированы доходы в $140 млн. Это то, что я в России получал в виде зарплаты, бонусов, моя доля в продаже 8% банка «Траст» инвестбанку Merrill Lynch, дома и машины. Из этой суммы я заплатил около $10 млн в виде налогов в России, $87 млн потратил на покупку акций «Траста» и взносы в капитал банка. Осталось $20 млн. Это все, потому что мою долю в «Трасте» размыли полностью. Я не хочу жаловаться на жизнь, я, слава богу, с семьей, не в самом плохом месте в мире, ясно, что моя судьба в этом смысле по сравнению с судьбой двух парней из «Траста», оказавшихся в тюрьме, очень даже хорошо сложилась. Будем выходить из ситуации через суды. В Англии, к сожалению, у судей сложилось превратное представление о беглых русских банкирах, мол, нечего их жалеть. Попытаемся поменять отношение. В России я гарантирую в ближайшее время уголовные дела. Сутяжничество приносит очень много негативных эмоций, но я все доведу до конца.

Интервью взято по Skype.